[197364]

Талый снег, словно сахар, блестящий
Мне о детстве напомнил моем
Белый, влажный, шуршащий, манящий,
Что стекает в лесной водоем.

Словно вечность прошла, а, может быть, ничего и не было вовсе: мне только приснилось?
Безумные сны, они все снятся и снятся и, совершенно им как будто бы все равно, хочу ли я этого или нет.
Снятся красивые карусели, слышится детский смех, снится серый дождь, падающий колючими каплями, снятся асфальтированные дороги, освещенные золотыми лучами солнца, снятся большие разноцветные воздушные шары и леденцы, которых я никогда не ела в детстве. Снятся красивые куклы: фарфоровые, с грустными лицами, маленькие и большие, веселые, белые аристократочки и смуглые пластмассовые. Снятся красивые яркие игрушки, невероятных размеров, игрушки, которых я никогда не просила... А ведь так хотелось.
Но я не грустила, ведь солнце было рядом, и я улыбалась. Улыбалась всегда.
Потому, что была счастлива.
И, одержимая одним лишь нелепым желанием, добежать до горизонта, бежала насколько хватало сил. И однажды очень огорчилась, когда мама сказала, что до горизонта не возможно ни дойти, ни добежать.
Тогда я сказала, что я все равно окажусь за горизонтом, чего бы мне это не стоило...

Но однажды лучистое детство оборвалось. А я так и не успела добежать...
И я понимала, насколько мне тогда хватало понимания, что еще не готова к таким переменам, но жизнь не спросила меня.
Она просто отняла половину, рассудив, что мне давно пора шагать вперед самой и помогать близким идти вперед, если им сложно.
Это было как раз то самое время, когда хотелось общения, смеха и глупостей. Не хотелось молчать - хотелось поделиться.
Но все отвернулись от меня.
В тот период поняла три вещи, которые до сих пор ведут меня: не доверять, ибо каждый ищет выгоду только для себя, быть сильнее того, что может сломить изнутри и помогать. Помогать всегда, чего бы это ни стоило. Одна простая истина: тебе все равно не поможет никто, так почему бы не помочь другому? Может быть, мир станет чуть-чуть светлее. На одну пророненную слезу счастья.

Прошел ни один год и ни один сезон сменился.
Я полюбила осень. Любила ее, как только можно любить: любила опавшие желтые листья, любила первый холодный снег.
Я разучилась плакать. Я шла только вперед и вперед, добиваясь поставленных целей, и не видела, какой живой вокруг меня мир. Мне казалось, я вовсе не принадлежу к нему и он чужой. Совершенно чужой.
Но чужой была скорее я.
Я слепо закапывалась в книгах и невероятно злилась, когда меня отрывали хоть на секунду. Могла просидеть ночь за столом, рисуя. Могла лечь спать в семь. Меня совершенно не волновало, что происходит вокруг: мир жил отдельно от меня.
Я перестала рассказывать, перестала говорить не по существу и всегда отвечала прямо на все вопросы. Все становилось холодным, размеренным и ясным. Я знала, что так нужно.

Однажды я попробовала притвориться, что все хорошо. Получилось. Раз, два, три и я втянулась. Я снова стала прежней, но совершенно другой. Научилась красиво лгать, но только потому, что знала: так будет лучше для всех. И для меня так будет лучше.

Я построила новый мир: тихий, спокойный, без видимых изъянов. В нем было комфортно. Было комфортно одной.
И я уверенно шла ко всему, что казалось необходимым, была спасением для тех, кто нуждался в моих теплых словах и поддержке. Все было хорошо. Действительно хорошо.

Но жизни для развлечения захотелось снова испытать. На этот раз совершенно по иному. Самая обыкновенная ситуация, коих миллионы. Два человека: больше не нужно.
Ничего не предвещало ни бури, ни урагана, но где-то глубоко внутри я все же понимала: все то, что делаю сейчас, обернется невероятной болью. Я понимала, знала, чувствовала. Но шла.
Я не умела чувствовать. А, возможно, наоборот, этих бессмысленных чувств было настолько много, что с каждым новым шагом они связывали тело блестящими цепями и смеялись, словно демоны из Преисподней...

Но существует то, что выше чувств: бывает редко и врезается стальной болью в память. Названия этому не существует. Это не возможно произнести, ибо нет названия.
Но если внимательно слушать, обязательно можно услышать это в тишине и понять.

На мгновение я поверила, что доверять не так уж плохо. Что говорить глупости и быть искренней совершенно естественно. Боже, а ведь так хотелось говорить...
Но снова я слышу этот холодный смех. Такой знакомый. Тот смех, который преследует меня... Упираюсь руками в холодную стену. Кричу, зову, но никто не услышит: я прошла испытание.
Я снова здесь – теперь еще сильнее. Здесь еще холоднее.

И на мгновение можно все: я дура, дура, дура... И я вырываюсь в другой мир, под предлогом побыть маленькой и глупой и услышать все, что должна слышать. Так и есть. Я снова не ошиблась. Нет, не ошиблась.
Хочется: просто быть маленькой и слабой с тем, кто был так близко. Это все. Единственное желание: я ими не разбрасываюсь.
А не слышать в ответ, что мне по статусу не полагается уже быть маленькой...

Черт, а я и так ей не была...