Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Сволочь, я люблю тебя.
среда, 08 апреля 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Растаяли как воск вчерашние улыбки, оставшись лишь ведением немого февраля. Проекция печали - по каплям серого дождя. Дул ветер, в трещинах асфальта отражаясь, сверкала неба глубина. И не было сегодня солнца.
Всего лишь ветер и немного невесомого дождя.
Всего лишь ветер и немного невесомого дождя.
воскресенье, 29 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Как только вдыхаешь его - уже зависим. Так же сложно отказаться, как и попросту пройти незамеченным.
И черт, как бы то ни было, а самый сильный наркотик зовется Жизнь...
И черт, как бы то ни было, а самый сильный наркотик зовется Жизнь...
суббота, 28 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
В воздухе растворился один из тех дней, которые обычно и бывают в конце марта.
Хитрющий бродяга-март стекал сверкающими каплями по стеклу сине-зеленого микроавтобуса маршрута №18, с разбитой левой фарой, заклееной полеэтиленом.
Люди шныряли туда-сюда, широко улыбаясь неизвесно чему, ругаясь, спотыкались о скользкие бордюры, мешали грязь ботинками, стучали каблучками по мокрому асфальту.
Осторожно вышагивала девушка в вишневом пальто, держа наманекюренными пальчиками тоненькую сигарету, манерно разговарива по телефону. Парень в коричневой куртке, перемянаясь с ноги на ногу, то и дело поглядывая на часы, теребил в руках замученую розу. Девочки лет пятнадцати громко смеялись, обнажая перед прохожими свои белоснежные зубки.
Я сидела на первом сидении сине-зеленого микроавтобуса и вспоминала тебя.
Шел снег.
А потом он прекращался и шел снова.
Хитрющий бродяга-март стекал сверкающими каплями по стеклу сине-зеленого микроавтобуса маршрута №18, с разбитой левой фарой, заклееной полеэтиленом.
Люди шныряли туда-сюда, широко улыбаясь неизвесно чему, ругаясь, спотыкались о скользкие бордюры, мешали грязь ботинками, стучали каблучками по мокрому асфальту.
Осторожно вышагивала девушка в вишневом пальто, держа наманекюренными пальчиками тоненькую сигарету, манерно разговарива по телефону. Парень в коричневой куртке, перемянаясь с ноги на ногу, то и дело поглядывая на часы, теребил в руках замученую розу. Девочки лет пятнадцати громко смеялись, обнажая перед прохожими свои белоснежные зубки.
Я сидела на первом сидении сине-зеленого микроавтобуса и вспоминала тебя.
Шел снег.
А потом он прекращался и шел снова.
вторник, 24 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Прожекторы. Фонари.
Неистовый желтый свет.
Молчать от зари до зари.
Пятьсот миллионов лет.
Окна. Дома. Планеты.
Шаги далеко вперед.
Набережные. Парапеты.
А сердце – камень. Лед.
Неистовый желтый свет.
Молчать от зари до зари.
Пятьсот миллионов лет.
Окна. Дома. Планеты.
Шаги далеко вперед.
Набережные. Парапеты.
А сердце – камень. Лед.
понедельник, 23 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Добрый день, уважаемые радиослушатели.
Итак, давайте настроим наши приемнички на пустую волну и послушаем сетевые шумы.
О, теперь только вслушайтесь, как многозначительно поскрипывают ваши нервы.
Чувствуете? То-то же.
А теперь закройте на минуточку глазки, сделайте глубокий вдох. И...
Вот и славно. Чудненько.
А мне тут вдруг захотелось поведать вам тайну, пока вы непонятно зачем, включили эту чертову волну. Но только что выяснилось: тайны-то у меня как не было, так и нет.
Теперь-то я прямо даже и не знаю, как выходить-то из положения!
Знаете ли, очень неудобно получается: хочешь сказать, а в итоге - нечего.
Вот незадача.
Думаю, зайду-ка я на работу сегодня к знакомцу одному моему, а он возьми да скажи, что мол, не любит весну. Ну не любит и все тут, и хоть ты тресни теперь!
Не люблю, говорит, когда солнце светит, лужицы вокруг, а в лужицах этих голуби сношаются.
А я стою и молчу.
Говорить просто, знаете ли, как-то не хочется мне в последнее время.
Вот совсем не хочется говорить.
И сижу теперь, кусая ногти, боюсь, как бы мне говорить-то вдруг не разучится.
Грызу ногти и думаю: "Вот черт, зачем ж я так, а вдруг буквы забуду, что ж тогда делать? Как ж я объясню-то вам, чтобы вы меня снова говорить научили"?
Но вот выхожу я, значит, от него на улицу и иду. Прихожу домой потом.
И бросаю прямо с порога моей машине - вот, говорю, представляешь, на улице-то раз - и весна наступила.
А он смотрит на меня своим квадратным серым глазом и не моргает.
Ну и ладно, думаю - можешь и не отвечать, твое право.
Сейчас, говорю, операцию тебе сделаю. По пересадке внутренних органов.
А ему хоть бы хны.
И, странное дело, не чувствую я удовлетворения.
Вот гляжу - все в полнейшем порядке, а меня все равно раздражает. Удовлетворения-то нет. Странно.
Улыбнуться бы хотя бы, мол, молодец я, ишь чего делаю, ухмыльнутся, почесать подбородок с умнейшим видом. Ан-нет. Пропало у меня это чувство.
В ужасе сбежало куда-то.
Предупредило бы хоть, перед тем, как исчезать, а то я и думаю - в чем же тут дело?
Сижу, значит, я напротив серого глаза, вылупившегося на меня недоуменно, и лицо приобретает такие же квадратные серые формы.
А я чай очень люблю. Вот вы чай любите?
Черный или с молоком? С сахаром, может? А, может, со сливками? Ароматизированный?
Хотя, должно быть, все равно, что пить. Мне вот все равно.
Просто надо было что-то сказать.
Паузу, так скажем, заполнить.
А вообще-то позно уже. Без мозгов, знаете ли, как-то быстрее время идет.
Но некомфортно почему-то без мозгов. Не знаете почему? Странно.
Но вот зачем-то же взяли они, собрали вещички и не попрощавшись ушли.
Просыпаюсь, понимаете, как-то утром - а мозгов-то нет. Странно, думаю, вот буквально, вчера еще были.
А за ними следом что-то все мои составляющие стали вещи собирать и уходить. По-английски. Не прощаясь.
Меня идиотом оставили. Глупым и бесхарактерным.
Эх, где ж мои семнадцать лет... Когда красив был белый свет...
Ах, да - спокойной ночи, уважаемые радиослушатели.
Только смотрите, как бы завтра вдруг без мозгов вы не проснулись.
Спите.
Итак, давайте настроим наши приемнички на пустую волну и послушаем сетевые шумы.
О, теперь только вслушайтесь, как многозначительно поскрипывают ваши нервы.
Чувствуете? То-то же.
А теперь закройте на минуточку глазки, сделайте глубокий вдох. И...
Вот и славно. Чудненько.
А мне тут вдруг захотелось поведать вам тайну, пока вы непонятно зачем, включили эту чертову волну. Но только что выяснилось: тайны-то у меня как не было, так и нет.
Теперь-то я прямо даже и не знаю, как выходить-то из положения!
Знаете ли, очень неудобно получается: хочешь сказать, а в итоге - нечего.
Вот незадача.
Думаю, зайду-ка я на работу сегодня к знакомцу одному моему, а он возьми да скажи, что мол, не любит весну. Ну не любит и все тут, и хоть ты тресни теперь!
Не люблю, говорит, когда солнце светит, лужицы вокруг, а в лужицах этих голуби сношаются.
А я стою и молчу.
Говорить просто, знаете ли, как-то не хочется мне в последнее время.
Вот совсем не хочется говорить.
И сижу теперь, кусая ногти, боюсь, как бы мне говорить-то вдруг не разучится.
Грызу ногти и думаю: "Вот черт, зачем ж я так, а вдруг буквы забуду, что ж тогда делать? Как ж я объясню-то вам, чтобы вы меня снова говорить научили"?
Но вот выхожу я, значит, от него на улицу и иду. Прихожу домой потом.
И бросаю прямо с порога моей машине - вот, говорю, представляешь, на улице-то раз - и весна наступила.
А он смотрит на меня своим квадратным серым глазом и не моргает.
Ну и ладно, думаю - можешь и не отвечать, твое право.
Сейчас, говорю, операцию тебе сделаю. По пересадке внутренних органов.
А ему хоть бы хны.
И, странное дело, не чувствую я удовлетворения.
Вот гляжу - все в полнейшем порядке, а меня все равно раздражает. Удовлетворения-то нет. Странно.
Улыбнуться бы хотя бы, мол, молодец я, ишь чего делаю, ухмыльнутся, почесать подбородок с умнейшим видом. Ан-нет. Пропало у меня это чувство.
В ужасе сбежало куда-то.
Предупредило бы хоть, перед тем, как исчезать, а то я и думаю - в чем же тут дело?
Сижу, значит, я напротив серого глаза, вылупившегося на меня недоуменно, и лицо приобретает такие же квадратные серые формы.
А я чай очень люблю. Вот вы чай любите?
Черный или с молоком? С сахаром, может? А, может, со сливками? Ароматизированный?
Хотя, должно быть, все равно, что пить. Мне вот все равно.
Просто надо было что-то сказать.
Паузу, так скажем, заполнить.
А вообще-то позно уже. Без мозгов, знаете ли, как-то быстрее время идет.
Но некомфортно почему-то без мозгов. Не знаете почему? Странно.
Но вот зачем-то же взяли они, собрали вещички и не попрощавшись ушли.
Просыпаюсь, понимаете, как-то утром - а мозгов-то нет. Странно, думаю, вот буквально, вчера еще были.
А за ними следом что-то все мои составляющие стали вещи собирать и уходить. По-английски. Не прощаясь.
Меня идиотом оставили. Глупым и бесхарактерным.
Эх, где ж мои семнадцать лет... Когда красив был белый свет...
Ах, да - спокойной ночи, уважаемые радиослушатели.
Только смотрите, как бы завтра вдруг без мозгов вы не проснулись.
Спите.
суббота, 21 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
А я люблю DW-TV, немецкий и Германию.
И она по-прежнему божественно-прекрасна...
И она по-прежнему божественно-прекрасна...
четверг, 19 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Уныло брел он к черте горизонта.
А она с каждым шагом становилась все дальше. Далекой и мерцающей.
Она манила его своим блеском, лучами солнца, ухмыляясь - звала его.
И горячие лучи жгли его смуглую кожу, ветер путал длинные волосы, но он все шел вперед.
Он шел к черте горизонта. Шел, отчитывая каждый шаг, шел быстро и сосредоточенно.
И казалось, что он стал единым целым с небом и землей: той самой чертой стало его худое тело.
-Постой, кричал он ей, не беги так быстро, так мне никогда не догнать тебя.
Но она не слушала - оставалась все такой же надменной и далекой.
И он бежал, бежал: и северный ветер дул ему в лицо, и высокая трава резала ноги, но он не останавливался.
-Постой, постой, кричал он и голос его срывался от неровного дыхания.
Но она смотрела все так же. Она окружила его со всех сторон, но спокойной было ее существо.
И он упал, на холодную сырую землю и острые капли дождя хлестали его измученное тело.
А где-то далеко, там, откуда он появился, безликие капли дождя по стеклу, скатываясь, оставляют всего лишь грязные разводы...
А она с каждым шагом становилась все дальше. Далекой и мерцающей.
Она манила его своим блеском, лучами солнца, ухмыляясь - звала его.
И горячие лучи жгли его смуглую кожу, ветер путал длинные волосы, но он все шел вперед.
Он шел к черте горизонта. Шел, отчитывая каждый шаг, шел быстро и сосредоточенно.
И казалось, что он стал единым целым с небом и землей: той самой чертой стало его худое тело.
-Постой, кричал он ей, не беги так быстро, так мне никогда не догнать тебя.
Но она не слушала - оставалась все такой же надменной и далекой.
И он бежал, бежал: и северный ветер дул ему в лицо, и высокая трава резала ноги, но он не останавливался.
-Постой, постой, кричал он и голос его срывался от неровного дыхания.
Но она смотрела все так же. Она окружила его со всех сторон, но спокойной было ее существо.
И он упал, на холодную сырую землю и острые капли дождя хлестали его измученное тело.
А где-то далеко, там, откуда он появился, безликие капли дождя по стеклу, скатываясь, оставляют всего лишь грязные разводы...
среда, 18 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Ненормальная.
А что ж поделать?
А что ж поделать?
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Теперь осталось только убицоапстену.
понедельник, 16 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Не рушь меня.
Не дыши.
Улыбайся.
Не дыши.
Улыбайся.
четверг, 12 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Шла вперед
Заметая хвостом
Нечеловеческие следы.
Но ночью
Касалась губами
Его желанного тела.
А днем
Силуэт его
Провожала взглядом.
Заметая хвостом
Нечеловеческие следы.
Но ночью
Касалась губами
Его желанного тела.
А днем
Силуэт его
Провожала взглядом.
суббота, 07 марта 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Ну вот и все.
Все.
Самая пустая весна.
В моей жизни. Маленькой жизни, где место только такой же пыльной пустоте.
Настолько серая и пустая, что невозможно даже дышать ровно.
Срывается. Дыхание.
Найти контакт души с телом?
Все ради какого-то ничтожного чувства?
Но почему же так пусто?
Почему до сих пор так невероятно пусто?
Господи, ты никогда не ответишь нам таким, но хоть намекни, отчего мы такие странные и глупые? Почему мы что-то ищем все время, когда рядом это что-то, наверное, живет. Отчего мы истязаем себя? Морочимся по пустякам? Зачем мы поступаем так, как никогда не поступили бы при других обстоятельствах? Напиши по стеклу каплями дождя, покажи рассветом, расскажи голосом ветра, шепотом листвы, эхом в горах или лучами солнца... Ответь, где оно - то, что ищим мы, ответь - кто мы?..
Покажи, что значит любовь, и дай никогда не знать, что такое ненависть...
Отпусти души: не держи их, дай свободный полет, освободи мысли - освободи нас.
Покажи нам тех, кто в нас нуждается - они нужны нам...
Начать все заново.
Уехать.
Как можно дальше.
Не думаю, что кому-то это сильно интересно читать.
Если интересно, скажите.
Сегодня важно все.
Все.
Самая пустая весна.
В моей жизни. Маленькой жизни, где место только такой же пыльной пустоте.
Настолько серая и пустая, что невозможно даже дышать ровно.
Срывается. Дыхание.
Найти контакт души с телом?
Все ради какого-то ничтожного чувства?
Но почему же так пусто?
Почему до сих пор так невероятно пусто?
Господи, ты никогда не ответишь нам таким, но хоть намекни, отчего мы такие странные и глупые? Почему мы что-то ищем все время, когда рядом это что-то, наверное, живет. Отчего мы истязаем себя? Морочимся по пустякам? Зачем мы поступаем так, как никогда не поступили бы при других обстоятельствах? Напиши по стеклу каплями дождя, покажи рассветом, расскажи голосом ветра, шепотом листвы, эхом в горах или лучами солнца... Ответь, где оно - то, что ищим мы, ответь - кто мы?..
Покажи, что значит любовь, и дай никогда не знать, что такое ненависть...
Отпусти души: не держи их, дай свободный полет, освободи мысли - освободи нас.
Покажи нам тех, кто в нас нуждается - они нужны нам...
Начать все заново.
Уехать.
Как можно дальше.
Не думаю, что кому-то это сильно интересно читать.
Если интересно, скажите.
Сегодня важно все.
четверг, 26 февраля 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Мы все бываем хорошими. Периодами.
Злыми. По природе своей.
Смешными. По жизни.
Любимыми. Редко.
Злыми. По природе своей.
Смешными. По жизни.
Любимыми. Редко.
среда, 25 февраля 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Меняем полюса: плюс на минус - минус на плюс.
Цвета меняем: черный на белый - на контрасты.
Итак, молчаливая. Закрыто-закрытая.
Наблюдаем картинки: закаты - рассветы, меняем пластинки.
Заблокировать? Забронировать? Отключить?
Аппарат подождет - перезвонить позже.
Цвета меняем: черный на белый - на контрасты.
Итак, молчаливая. Закрыто-закрытая.
Наблюдаем картинки: закаты - рассветы, меняем пластинки.
Заблокировать? Забронировать? Отключить?
Аппарат подождет - перезвонить позже.
вторник, 24 февраля 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Знаю, что сюжет, конечно, до нельзя банален, но все же...
понедельник, 23 февраля 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Мы просыпаемся у тебя.
Ты смешная девушка, живущая в летней квартире.
Знаешь, а у тебя такая летняя квартира - протягиваю я сонно.
Просыпаться именно с этим ощущением: что лето именно сейчас.
Именно лето.
И я подбегаю к окну, в надежде увидеть там солнце и зеленую траву, но только серое-серое небо вижу над унылыми домами.
Взгляд упирается в соседнюю общагу, в такие разноцветные странные окна. Люди, живущие там еще тоже спят.
Ты заходишь на кухню.
-Будешь чай или кофе, заботливо спрашиваешь ты.
-Чай, отвечаю я, улыбаясь.
Смотрю в окно, на соседнюю общагу, и улыбаюсь. На пятом этаже как будто легче улыбаться.
И вспоминаю, как на кухне я разговаривала по телефону с самым близким, как мне казалось на тот момент, человеком. Мне и сейчас, почему-то очень наивно кажется, что мы близко-близки.
Я ведь все еще осталась во вчера. Я - прошлое.
Мне не нужно жить здесь, в настоящем. Чуть-чуть по-другому здесь.
-Знаешь, говорю я тебе, лениво глотая чай, -нечего нам тут грустить. Давай-ка лучше займемся работой и улыбнемся новому дню, думая о вчерашнем рассвете. Ну, что скажешь?
И мы сидим на кухне и пьем чай.
Жуем хлеб с паштетом и молчим.
Ты пишишь смс кому-то, а я все смотрю в окно на соседнюю общагу.
-Знаешь, говорю я, - а они, наверное, там тоже проснулись. Слушай, а чья это общага?
-Нархоза, отвечаешь ты кратко и снова утыкаешься в телефон.
Я медленно жую печенье "Юбилейное" и удивляюсь, с какого перепуга его вдруг назвали юбилейным. Почему, например, не праздничным или новогодним, а именно юбилейным. Мысли тянутся лениво - все еще хочу спать.
-Знаешь, я тут подумала, а что если его вдруг забирут. Что я буду делать?
-Оно так и лучше будет, отвечаешь ты мне, не отрываясь от телефона. Забудетесь.
-Так вот именно, злюсь я, этого-то я как раз и не хочу.
-Как будто это что-то поменяет. Вы и так не общаетесь.
-Ай, говорю я мечтательно уставившись в какое-то жирное пятно над плитой, я ж его вижу каждый день. И радуюсь тихо себе. Ты что, не хочешь, чтобы я радовалась?
И я замолкаю. Молчу, а губы растягиваются в улыбке.
-Ты знаешь, а, кажется, лето вдруг наступило.
И я вспоминаю август, как мы сидели на кухне, пили чай, а я, уставившись в соседнюю общагу, ждала самого звонкого звонка. Ждала.
Или сама звонила.
-Привет. Ну, как ты? Ты не занят, давай поболтаем. О том-осем. О ниочем.
И болтали.
О ниочем.
Потом я выключала свет на кухне, выходила на болкон и смотрела на звезды. Такие яркие, по летнему цветные звезды. Смеялась громко, запрокинув голову. Курила очередную сигарету.
Потом ложилась в кровать, натягивала одеяло до подбородка и засыпала.
Мне снился ты и я просыпалась от твоего же звонка в пять утра.
-Эй... Сколько время, смеялась я и несла какую-то бессвязную, несуразную нелепицу.
Что ты дееелаешь, спрашивала я по привычке.
-Смотрю бокс.
-Ааа...понятно...
И мы замолкали. Я снова как будто засыпала, а ты просил меня что-нибудь рассказать.
-В пять утра? Да что я могу тебе рассказать, ты издеваешься? Ты мне снился.
И обрывалась связь.
А потом ты перезванивал и начинали все снова.
Нелепецы-несуразицы о ниочем.
-Привееет.
-Добрый день.
И мы смеялись. А потом я молчала, а ты говорил, что терпеть не можешь, когда повисает пауза.
-Тебя это напрягает? - удивлялась я.
-Что-то вроде того.
А иногда я просто не могла ничего сказать и улыбалась в трубку.
А потом и меня стали напрягать нависшие паузы. Ты молчал.
-Эй, чего молчишь, не унималась я.
-Не знаааю... Я привыкаю.
Мы тянем слова и молчим. Молчим.
Молчим в трубку и я слушаю твое дыхание.
Я, потому что думаю о тебе и не могу сказать ничего связного, а ты... Я не знаю, почему ты молчишь.
И так проходят дни и ночи, ночи и дни. Так проходит август.
-Прочти меня. пишишь ты мне.
А я иду ночью по пустой улице и снова улыбаюсь. Улыбаюсь тебе.
И я знаю, ты это видишь и чувствуешь.
Так наступает сентябрь, а ты все так же звонишь по ночам, когда я хочу этого.
Как будто ты чувствуешь меня.
Но я ничего о тебе не знаю.
Наверное, для тебя это ровным счетом ничего не значит...
А мы сидим на кухне и пьем чай. Он уже давно остыл, а я все еще смотрю в окно и улыбаюсь.
И хозяйка солнечной квартиры легонько толкает меня в плечо, спрашивая, здорова ли я.
А я просто сижу и улыбаюсь. Улыбаюсь вчерашнему лету.
-Знаешь, говорю я ей, я не могу, чтобы он уехал. Вот так вот просто - и я перестану улыбаться.
Он так много для меня. Не знаю, почему. Я не хочу его, не хочу играть, а хочу просто видеть и улыбаться. Еще, конечно, я хотела бы общаться с ним, но это уже не зависит от меня. От меня не зависит.
Улыбаюсь.
Мы пьем зеленый чай с медом, а я смотрю в соседнюю общагу.
Наверное, там тоже сейчас кто-то пьет чай...
Ты смешная девушка, живущая в летней квартире.
Знаешь, а у тебя такая летняя квартира - протягиваю я сонно.
Просыпаться именно с этим ощущением: что лето именно сейчас.
Именно лето.
И я подбегаю к окну, в надежде увидеть там солнце и зеленую траву, но только серое-серое небо вижу над унылыми домами.
Взгляд упирается в соседнюю общагу, в такие разноцветные странные окна. Люди, живущие там еще тоже спят.
Ты заходишь на кухню.
-Будешь чай или кофе, заботливо спрашиваешь ты.
-Чай, отвечаю я, улыбаясь.
Смотрю в окно, на соседнюю общагу, и улыбаюсь. На пятом этаже как будто легче улыбаться.
И вспоминаю, как на кухне я разговаривала по телефону с самым близким, как мне казалось на тот момент, человеком. Мне и сейчас, почему-то очень наивно кажется, что мы близко-близки.
Я ведь все еще осталась во вчера. Я - прошлое.
Мне не нужно жить здесь, в настоящем. Чуть-чуть по-другому здесь.
-Знаешь, говорю я тебе, лениво глотая чай, -нечего нам тут грустить. Давай-ка лучше займемся работой и улыбнемся новому дню, думая о вчерашнем рассвете. Ну, что скажешь?
И мы сидим на кухне и пьем чай.
Жуем хлеб с паштетом и молчим.
Ты пишишь смс кому-то, а я все смотрю в окно на соседнюю общагу.
-Знаешь, говорю я, - а они, наверное, там тоже проснулись. Слушай, а чья это общага?
-Нархоза, отвечаешь ты кратко и снова утыкаешься в телефон.
Я медленно жую печенье "Юбилейное" и удивляюсь, с какого перепуга его вдруг назвали юбилейным. Почему, например, не праздничным или новогодним, а именно юбилейным. Мысли тянутся лениво - все еще хочу спать.
-Знаешь, я тут подумала, а что если его вдруг забирут. Что я буду делать?
-Оно так и лучше будет, отвечаешь ты мне, не отрываясь от телефона. Забудетесь.
-Так вот именно, злюсь я, этого-то я как раз и не хочу.
-Как будто это что-то поменяет. Вы и так не общаетесь.
-Ай, говорю я мечтательно уставившись в какое-то жирное пятно над плитой, я ж его вижу каждый день. И радуюсь тихо себе. Ты что, не хочешь, чтобы я радовалась?
И я замолкаю. Молчу, а губы растягиваются в улыбке.
-Ты знаешь, а, кажется, лето вдруг наступило.
И я вспоминаю август, как мы сидели на кухне, пили чай, а я, уставившись в соседнюю общагу, ждала самого звонкого звонка. Ждала.
Или сама звонила.
-Привет. Ну, как ты? Ты не занят, давай поболтаем. О том-осем. О ниочем.
И болтали.
О ниочем.
Потом я выключала свет на кухне, выходила на болкон и смотрела на звезды. Такие яркие, по летнему цветные звезды. Смеялась громко, запрокинув голову. Курила очередную сигарету.
Потом ложилась в кровать, натягивала одеяло до подбородка и засыпала.
Мне снился ты и я просыпалась от твоего же звонка в пять утра.
-Эй... Сколько время, смеялась я и несла какую-то бессвязную, несуразную нелепицу.
Что ты дееелаешь, спрашивала я по привычке.
-Смотрю бокс.
-Ааа...понятно...
И мы замолкали. Я снова как будто засыпала, а ты просил меня что-нибудь рассказать.
-В пять утра? Да что я могу тебе рассказать, ты издеваешься? Ты мне снился.
И обрывалась связь.
А потом ты перезванивал и начинали все снова.
Нелепецы-несуразицы о ниочем.
-Привееет.
-Добрый день.
И мы смеялись. А потом я молчала, а ты говорил, что терпеть не можешь, когда повисает пауза.
-Тебя это напрягает? - удивлялась я.
-Что-то вроде того.
А иногда я просто не могла ничего сказать и улыбалась в трубку.
А потом и меня стали напрягать нависшие паузы. Ты молчал.
-Эй, чего молчишь, не унималась я.
-Не знаааю... Я привыкаю.
Мы тянем слова и молчим. Молчим.
Молчим в трубку и я слушаю твое дыхание.
Я, потому что думаю о тебе и не могу сказать ничего связного, а ты... Я не знаю, почему ты молчишь.
И так проходят дни и ночи, ночи и дни. Так проходит август.
-Прочти меня. пишишь ты мне.
А я иду ночью по пустой улице и снова улыбаюсь. Улыбаюсь тебе.
И я знаю, ты это видишь и чувствуешь.
Так наступает сентябрь, а ты все так же звонишь по ночам, когда я хочу этого.
Как будто ты чувствуешь меня.
Но я ничего о тебе не знаю.
Наверное, для тебя это ровным счетом ничего не значит...
А мы сидим на кухне и пьем чай. Он уже давно остыл, а я все еще смотрю в окно и улыбаюсь.
И хозяйка солнечной квартиры легонько толкает меня в плечо, спрашивая, здорова ли я.
А я просто сижу и улыбаюсь. Улыбаюсь вчерашнему лету.
-Знаешь, говорю я ей, я не могу, чтобы он уехал. Вот так вот просто - и я перестану улыбаться.
Он так много для меня. Не знаю, почему. Я не хочу его, не хочу играть, а хочу просто видеть и улыбаться. Еще, конечно, я хотела бы общаться с ним, но это уже не зависит от меня. От меня не зависит.
Улыбаюсь.
Мы пьем зеленый чай с медом, а я смотрю в соседнюю общагу.
Наверное, там тоже сейчас кто-то пьет чай...
суббота, 21 февраля 2009
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Я тогда хотел одного: писать.
Писать так, чтобы мои книги читали миллионы.
Чтобы они расходились тиражами в сотни тысяч экземпляров.
Я шел по пляжу и отрывки моих видений записывал я в блокнот.
А потом приходил домой, устало ложился на потертый диван, и забывал о том, что я хотел тысячные тиражи.
Сначала я забывал обо всем. А потом засыпал и видел сны. С твоим милым личиком. С тобой в главной роли.
И посреди ночи просыпался, смотрел в потолок и думал: "Как же так, почему"?
Почему ты не со мной? Почему ты даже не смотришь в мою сторону?
А потом я зевал, закрывал глаза и снова хотел тысячные тиражы.
Хотел даже сильнее, чем тебя.
И я снова засыпал.
Мне снилось, как ты идешь по пляжу и записываешь в блокнот свои мысли.
И я снова просыпался и видел твое лицо в воздухе.
Ходил по комнате взад-вперд, сцепив за спиной руки.
Я все думал, почему тогда я не поступил на журналиста и не стал писать книги.
Или статьи. Или просто какие-нибудь ничтожные заметки.
В замой занюханной газетенке.
Но мне когда-то очень хотелось петь.
Шли годы, а у меня ничего не выходило.
Оказалось, я не умею петь.
Я выходил на виранду, закрывал за собой скрипучую дверь и смотрел на море.
А потом шел на пляж и думал о тебе.
Нет, тогда я не хотел писать, не хотел тысячных тиражей.
Я просто хотел сказать тебе: "Читай меня. И, быть может, ты услышешь мой голос"...
Писать так, чтобы мои книги читали миллионы.
Чтобы они расходились тиражами в сотни тысяч экземпляров.
Я шел по пляжу и отрывки моих видений записывал я в блокнот.
А потом приходил домой, устало ложился на потертый диван, и забывал о том, что я хотел тысячные тиражи.
Сначала я забывал обо всем. А потом засыпал и видел сны. С твоим милым личиком. С тобой в главной роли.
И посреди ночи просыпался, смотрел в потолок и думал: "Как же так, почему"?
Почему ты не со мной? Почему ты даже не смотришь в мою сторону?
А потом я зевал, закрывал глаза и снова хотел тысячные тиражы.
Хотел даже сильнее, чем тебя.
И я снова засыпал.
Мне снилось, как ты идешь по пляжу и записываешь в блокнот свои мысли.
И я снова просыпался и видел твое лицо в воздухе.
Ходил по комнате взад-вперд, сцепив за спиной руки.
Я все думал, почему тогда я не поступил на журналиста и не стал писать книги.
Или статьи. Или просто какие-нибудь ничтожные заметки.
В замой занюханной газетенке.
Но мне когда-то очень хотелось петь.
Шли годы, а у меня ничего не выходило.
Оказалось, я не умею петь.
Я выходил на виранду, закрывал за собой скрипучую дверь и смотрел на море.
А потом шел на пляж и думал о тебе.
Нет, тогда я не хотел писать, не хотел тысячных тиражей.
Я просто хотел сказать тебе: "Читай меня. И, быть может, ты услышешь мой голос"...
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Раз. Два-три: считай.
Про себя. Про меня.
Четыре-пять. Не уснуть опять.
Ждать.
Чудесных чудес.
Пополам разрывать сердце.
На две половинки. Картинки.
Из цветной бумаги.
Или из пластилина фигурки лепить.
Чтобы забыть.
Чтобы бежать. Дарить.
Тебе иногда улыбку.
Просто так.
Без причины. Искать золотую рыбку.
Чтобы желания ей рассказать.
Или отпустить её в море. Такое синее-синее.
Большое-большое...
Про себя. Про меня.
Четыре-пять. Не уснуть опять.
Ждать.
Чудесных чудес.
Пополам разрывать сердце.
На две половинки. Картинки.
Из цветной бумаги.
Или из пластилина фигурки лепить.
Чтобы забыть.
Чтобы бежать. Дарить.
Тебе иногда улыбку.
Просто так.
Без причины. Искать золотую рыбку.
Чтобы желания ей рассказать.
Или отпустить её в море. Такое синее-синее.
Большое-большое...
Die Liebe allein versteht das Geheimnis, andere zu beschenken und dabei selbst reich zu werden.
Сегодня было завтра.
Я сидел за письменным столом и думал, как сильно изменилось все вокруг меня с тех пор, как ушел из моей жизни твой образ. Как убежала за ним наша первая осень.
Спотыкаясь, падая, так неумело пыталась убежать от нас она.
Я сидел, поджав правую ногу, вслушивался в воздух.
Я шумно дышал и смотрел, как медленно садилось солнце.
Сегодня, пожалуй, никто не вспомнил мое имя.
А я шумно дышал и курил в открытое окно. Я хотел вернуться всего на пару страниц назад.
На ту остановку, на которой было дыхание твоего присутствия.
Я хотел бежать по твоим следам, падая, целовать кафель, потому что на нем остались твои следы.
Сегодня я пил воду, желтую, из под крана, и она казалась мне настолько горькой, что привкус ее напоминал мне твои губы.
Все смешалось в одно, понимаешь?
Мне хотелось кричать, кричать настолько громко, чтобы все вокруг удивлялись, откуда этот странный шум.
Сегодня стрелки часов остановились и остались только глупое тик-так.
Я хотел выбросить их с балкона, забыв, что на улице зима - бросить их в сугроб.
И я бы, наверное, бросил их и забыл совсем, да только нет балкона. Я ведь живу на первом этаже.
Ты разве не знаешь еще?
И сугробов под моим окном нет, да и часы дурацкая пластмассовая игрушка.
И кислый-кислый, горько-сладкий привкус.
Приступ.
Первый.
Что будет дальше? Дальше что будет?
Я задавал себе этот вопрос миллион раз, но как-то эхом отзывался он в глубине души и стихал.
Я думал, что так и нужно. И тушил эхо своими неловкими движениями.
Забывая обо всем на свете, не отрываясь смотрел в одну точку: искал в ней линии прошедших потерь, или нет, забывая обо всем на свете становиться стеной.
Той самой точкой на стене.
Закрывая глаза, видел мир еще более ярким.
Эй, ты спишь? Ты прячешься?
Эй, ты такой тихий.
А я чувствую тебя, всем своим существом хочу быть с тобой, мечтать об одном и мысли наши чтобы в унисон звучали.
Слу-шай.
Нет, не так.
Пожалуй, растягивая слово, лучше сказать тебе, наклонившись к самому уху: с-луууу-шай.
Слушай: какие чистые ноты, как капли росы звучат они - только слушай.
Целовать тебя, твои ладони, руки, волосы. Медленно проводить рукой по груди, касаться губами...
И видеть раскаленные цвета в предрассветном тумане.
Быть пьяным.
Вместе с тобой.
Я сидел за письменным столом и думал, как сильно изменилось все вокруг меня с тех пор, как ушел из моей жизни твой образ. Как убежала за ним наша первая осень.
Спотыкаясь, падая, так неумело пыталась убежать от нас она.
Я сидел, поджав правую ногу, вслушивался в воздух.
Я шумно дышал и смотрел, как медленно садилось солнце.
Сегодня, пожалуй, никто не вспомнил мое имя.
А я шумно дышал и курил в открытое окно. Я хотел вернуться всего на пару страниц назад.
На ту остановку, на которой было дыхание твоего присутствия.
Я хотел бежать по твоим следам, падая, целовать кафель, потому что на нем остались твои следы.
Сегодня я пил воду, желтую, из под крана, и она казалась мне настолько горькой, что привкус ее напоминал мне твои губы.
Все смешалось в одно, понимаешь?
Мне хотелось кричать, кричать настолько громко, чтобы все вокруг удивлялись, откуда этот странный шум.
Сегодня стрелки часов остановились и остались только глупое тик-так.
Я хотел выбросить их с балкона, забыв, что на улице зима - бросить их в сугроб.
И я бы, наверное, бросил их и забыл совсем, да только нет балкона. Я ведь живу на первом этаже.
Ты разве не знаешь еще?
И сугробов под моим окном нет, да и часы дурацкая пластмассовая игрушка.
И кислый-кислый, горько-сладкий привкус.
Приступ.
Первый.
Что будет дальше? Дальше что будет?
Я задавал себе этот вопрос миллион раз, но как-то эхом отзывался он в глубине души и стихал.
Я думал, что так и нужно. И тушил эхо своими неловкими движениями.
Забывая обо всем на свете, не отрываясь смотрел в одну точку: искал в ней линии прошедших потерь, или нет, забывая обо всем на свете становиться стеной.
Той самой точкой на стене.
Закрывая глаза, видел мир еще более ярким.
Эй, ты спишь? Ты прячешься?
Эй, ты такой тихий.
А я чувствую тебя, всем своим существом хочу быть с тобой, мечтать об одном и мысли наши чтобы в унисон звучали.
Слу-шай.
Нет, не так.
Пожалуй, растягивая слово, лучше сказать тебе, наклонившись к самому уху: с-луууу-шай.
Слушай: какие чистые ноты, как капли росы звучат они - только слушай.
Целовать тебя, твои ладони, руки, волосы. Медленно проводить рукой по груди, касаться губами...
И видеть раскаленные цвета в предрассветном тумане.
Быть пьяным.
Вместе с тобой.